Королева Елизавета II, которая в июне этого года официально отметит свой платиновый юбилей — 70 лет на троне,— очень любит музыку и часто отмечала заслуги известных исполнителей высочайшими государственными наградами и титулами. В преддверии грандиозной даты «Коммерсантъ UK» поговорил со знаменитым искусствоведом, музыкантом, популяризатором классики Михаилом Казиником о королевских вкусах, истории английской музыки, гимне Великобритании, рыцарях поп-сцены и даже еще об одной королеве минувших лет — Алле Пугачевой.
— Какая музыка ассоциируется у вас с правлением Елизаветы II? Какое произведение могло бы его символизировать?
— Для меня Елизавета II была необычайно удивительным, мягким человеком, красивым внутренне и внешне. И мне радостно, что мы жили параллельно в этом мире. Британия ХХ века, на который пришлась основная часть правления королевы, у меня ассоциируется со знаменитым музыкальным произведением английского композитора Эдуарда Элгара «Салют любви», или «Любовное приветствие» («Salut d’Amour»,1888 год).
— Почему у произведения французское название? Это дань моде того времени?
— Да, тогда это было модно. В истории России — в XVIII столетии — тоже был период, связанный с засильем итальянской музыки, а местные исполнители страдали от того, что их не принимают на родине. Приведу пример. Композитор Максим Березовский, которого считают создателем классического типа русского хорового концерта, приехал из Украины в Италию, где получил статус иностранного члена Болонской академии. Обласканный вниманием итальянской публики, на родине Березовский такой популярности не приобрел (он покончил с собой), потому что в моде был тренд на иностранных исполнителей. Похожая ситуация складывалась в то время и в Великобритании: империя страдала от засилья французских музыкантов.
— Расскажите, пожалуйста, об истории гимна Великобритании «God Save the King (The Queen)». Правда ли, что на самом деле музыку написал француз Жан-Батист Люлли по случаю болезни Людовика XIV, то есть, собственно, он больше французский, чем английский?
— Гимн известен еще со времен правления короля Георга II. Эту мелодию исполняли в театрах с 1745 года. Его единой официальной версии, подтвержденной, к примеру, королевской прокламацией или актом британского парламента, не существует. Де-факто это лишь традиция. При пении гимна чаще всего исполняется только первая строфа, реже — третья. Второй куплет из-за своей неполиткорректности был переписан в 1946 году (до коронации Елизаветы II), а впоследствии и совсем отменен, во всяком случае на официальных мероприятиях его не играют.
Автором музыки и слов считается Генри Кэри, учитель музыки из Лондона. Нам мало что о нем известно. По слухам, он приходился внебрачным сыном лорду Галифаксу и в 1743 году кончил жизнь самоубийством, оставив в нищете беременную жену. Впервые «Боже, храни короля (королеву)» был опубликован в Англии в 1774 году без указания авторства. Ранее музыковеды приписывали его различным композиторам, наиболее известным из которых был Гендель. Когда мелодия исполнялась в России в 1813 году, мелодию объявили народной.
Подобная история произошла и с английскими балладами, которые все считались народными, но попробуйте найти столько гениев в народе, чтобы они создали такое количество прекрасных произведений! Здесь сложно оспаривать авторство, потому что музыка может так войти в подсознание композитора, что станет основой самых неожиданных вещей.
Относительно французского происхождения, гимна — мне кажется, что это выдумки. Хотя кто знает, не подслушал ли Кэри эту музыку у Люлли? Англия и Франция настолько взаимосвязаны друг с другом, что трудно теперь понять, где истоки. Есть много мелодий, которые появлялись в одной стране, переходили в другую, а родоначальниками их потом оказывались представители третьего государства. Например, простая рождественская мелодия про маленькую звездочку (каждый английский ребенок знает «Twinkle Twinkle Little Star»)... Ее создание приписывали Моцарту, также говорили, что она народная, а потом оказалось, что ее автором является французский поэт. Изначально это была колыбельная про мальчика, который плохо себя вел. Похожая история с гимном Израиля и «Влтавой» Бедржиха Сметаны. Совершенно невероятно, но одна и та же мелодия является древнееврейской молитвой, симфонической поэмой чешского композитора и гимном. Кстати, у нее есть и испанские корни...
— Известно ли вам что-то о произведениях, которые любила королева?
— Судя по всему, музыкальные вкусы королевы были очень широки. Я исхожу из того, что титул «сэр» получили такие разные музыканты, как дирижер Джон Барбиролли и скрипач Иегуди Менухин, а также бесконечно популярные Элтон Джон и Пол Маккартни.
— У королевы был собственный волынщик, который играл для нее каждое утро. Вроде бы не самая изысканная музыка... Почему волынка была так важна для Елизаветы?
— Я думаю, это символ старых традиций — кажется, игру на волынке любила еще королева Виктория. Я не исключаю вероятность того, что Елизавета II больше любила, к примеру, игру на скрипке, но есть устои, которые она, как монарх Великобритании, была обязана соблюдать.
— Как развивалась британская музыка, чем примечательна ее история?
— Был период, когда Англия отставала от Европы с точки зрения музыкального развития и культуры,— во время пришествия немецкой музыки. В XVI веке Британия была не только империей: в ней появился композитор, которого считают величайшим в истории мировой музыкальной культуры,— Томас Таллис (1505–1585). Он занял основное место в антологиях английской хоровой музыки, написав «Spem in alium» на сорок голосов. Он сделал практически невозможное, но никто и не пытался после него это повторить. И в то же время существовали три композитора такого масштаба — их называли «три Т»: Томас Таллис, Кристофер Тай и Джон Тавернер,— все они писали гениальную музыку. Учеником Таллиса был Уильям Берд, уникальный композитор, автор множества духовных гимнов. Они входят в золотой фонд мировой музыки.
А потом Англия замолчала, по сути, на три столетия, вплоть до ХХ века. Будучи великой нацией, они по этому поводу сильно переживали, ведь в других странах появлялись гениальные музыканты — и почему в Англии их не было? На этот вопрос есть несколько ответов. Британия была богатейшей страной, а Лондон — столицей мира. И у британцев были финансовые возможности приглашать из других стран гениев, которые впоследствии становились английскими национальными композиторами. Так произошло с Фридрихом Генделем и Йозефом Гайдном. О Генделе вообще в учебниках написано, что он английский композитор, и похоронен он в Вестминстерском аббатстве. Гайдн повлиял на всю Британию, любовь к нему была безграничной. Но собственная английская профессиональная музыка практически не развивалась. Британцев это расстраивало, особенно когда в Италии музыкальная культура становилась все богаче, а в Германии появились «три Б»: Иоганн Себастьян Бах, Людвиг ван Бетховен, Иоганнес Брамс. Россия тоже подарила миру замечательных композиторов.
Наконец в ХХ веке появляется гениальный британец — дирижер, пианист и композитор Бенджамин Бриттен. Причем он становится в ряд с крупнейшими гениями музыкального олимпа. Его произведения сравнивают с творениями Дмитрия Шостаковича и Сергея Прокофьева, а также великих венских классиков. Он создал английскую оперу — в том числе одно из величайших произведений в этом жанре, «Питер Граймс»,— множество вокальных произведений, уникальный военный реквием (самое крупное антивоенное произведение).
И главное, Бриттен писал музыку для детей. Весь мир знает композицию «Петя и волк» — возможно, «Путеводитель по оркестру» слушало меньшее количество людей, но это одно из гениальнейших произведений, созданных для того, чтобы дети послушали его и полюбили симфоническую музыку. Когда Бриттен достиг вершин, получив признание еще при жизни, он познакомился с Шостаковичем — и весь мир писал о том, что встретились два гения ХХ века. Они очень подружились. И когда уже казалось, что Бриттен создал все свои самые грандиозные музыкальные шедевры, он открывает Англии ее же душу — музыку XVI и XVII веков, о которых говорили как о провальных для истории национальной музыки. В тот период творил гениальный, но на время позабытый композитор Генри Перселл. Бриттен не только открывает его миру, но и редактирует его оперу «Дидона и Эней». И происходит чудо, потому что опера сразу возводит Перселла в ранг таких композиторов, как Бах или Вивальди. Также становится ясно, что никакого перерыва в развитии британской музыкальной культуры не было. И несмотря на то, что Перселл умер в 36 лет, он создал огромное количество музыкальных произведений. Многие знатоки музыки утверждают, что Перселл — величайший композитор не только раннего английского барокко, но и всего барокко в целом. Он глубже Вивальди, Корелли и сравним только с Бахом. Так что, ворвавшись в ХХ век, Бриттен с собой привел и Перселла из XVII века.
— Какие важнейшие музыкальные события произошли в Британии за 70 лет правления королевы?
— The Beatles — в сознании массового слушателя они стали чуть ли не символом музыки ХХ века. Конечно, они прославили Англию. Единственное, что меня всегда останавливает при оценке таких явлений,— это массовость. Великая культура никогда не была рассчитана на широкую аудиторию. Потому что для восприятия глубокого творения искусства необходимы колоссальная подготовка, образование, уровень ассоциативного мышления. А музыканты «Битлз» действительно были очень талантливыми, но то, что им поклонялись толпы людей в буквальном смысле, останавливает меня от того, чтобы причислить их к классике. Хотя сегодня уже такого поклонения нет и они постепенно становятся историей. Я не думаю, что у Бетховена теперь намного меньше поклонников, чем у «Битлз». Время решает, что является классикой, а что нет, но в ее истории пока не было случаев с миллионами фанатов.
— А Моцарт?
— И близко не было такого. Он был фрилансером, свободным художником, не получил ни одной официальной должности за всю свою жизнь. У него были моменты полного безденежья — так, уже в период расцвета его творчества ему с женой приходилось танцевать в их квартире, чтобы согреться, потому что денег на дрова просто не было. Здесь, скорее, можно вспомнить Бетховена и уникальный случай создания на заказ «Боевой симфонии» — ее также называют «Победа Веллингтона» и «Битва при Виттории». Это было его самое бездарное произведение, однако он получил за него огромный гонорар, больше, чем за все свои творения. Ее постановки всегда были грандиозными, их посещали толпы зрителей — по сути, маэстро опустился до попсы. Но он ею гордился и прославился благодаря этому произведению.
— Елизавета II наградила ливерпульскую четверку орденом Британской империи, а Пола Маккартни и Элтона Джона посвятила в рыцари. Это было своеобразное признание важности поп-музыки?
— Я думаю, что любой монарх или президент хочет быть народным. А посредством, например, «Питера Граймса» Бриттена это сделать довольно трудно. Если бы президент России в свое время начал пропагандировать «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича, его бы не поняли. Он должен был подойти к пианино и наиграть какую-нибудь всем известную мелодию, к примеру «С чего начинается Родина». Тогда все будут в восторге. Ведь нужно понимать уровень развития среднего человека — «средний разумный тип», как я его называю. Это человек, который мыслит стереотипно, полезно и массово. Он не является какой-то замкнутой, глубокой личностью, знающей, понимающей и чувствующей.
Если мы говорим об английской музыке, то здесь вообще удивительно, поскольку в ней все великое закончилось Бриттеном. А кого мы знаем сейчас? Queen, Deep Purple, Kiss, Led Zeppelin, The Rolling Stones, Black Sabbath, Элтон Джон — это потрясающие и безумно талантливые музыканты. Многие из них в своем творчестве обращаются к старинным напевам, народной музыке, что здорово. Но все перечисленные мною исполнители преодолели отметку в количестве изданий в 200 млн проданных копий. Все симфонии композиторов ХХ века, вместе взятые, не проданы таким тиражом. Сколько десятилетий королева жила в условиях, когда у массмедиа много возможностей для продвижения всех этих знаменитых музыкальных произведений!
Конечно, нужно отметить, что во времена Елизаветы II жили и Бриттен, и Ральф Воан-Уильямс, известный композитор, органист, музыкальный деятель. Почетная придворная должность, которая появилась еще в ХVII веке,— мастер королевской музыки. Кстати, в течение 10 лет, с 1924 по 1933 год, ее занимал и автор «Салюта любви» Эдуард Элгар. В период Елизаветы на этом посту находились прекрасные композиторы Мальком Уильямсон и Питер Максвелл Дейвис. С 2014 года его занимает Джудит Уир. В Швеции, к примеру, есть должность придворной певицы. При каждом дворе есть придворные музыканты, и их признание при дворе, конечно, способствует и их признанию у публики...
— В этом году Полу Маккартни исполняется 80 лет, ему собираются даровать титул пэра. Это не чересчур, на ваш взгляд?
— Я в своих взглядах достаточно консервативен и непопулярен. Чем отличается классическая музыка от других форм, даже очень талантливых? Она остается с человечеством навсегда. А популярная может завоевать миллионы поклонников и продаваться на ура, но со временем она неизбежно канет в Лету. К примеру, я жил достаточно долго, чтобы увидеть взлет и падение Аллы Пугачевой. Каким бы искусственным образом ее ни поддерживали, но она пережила свою славу и не войдет в вечность. Рассуждая об этом, я иногда привожу пример мамы и дочери. Когда мама слушает Аллу Пугачеву и плачет, ее дочь крутит пальцем у виска, потому что ее любимая певица — Леди Гага. И они не могут понять и принять вкусы друг друга. Вот такая грань между вкусами поколений.
А ведь когда-то был «пугачевский бунт». Я даже написал статью в журнал «Советская музыка», в которой попросил музыкантов не трогать великие классические традиции, когда Пугачева спела песенку, вальсочек такой, «Я вернулся в мой город, знакомый до слез» на стихотворение Осипа Мандельштама «Ленинград». Оно было написано в 1930 году, когда поэт был на Кавказе и предвкушал возвращение в город — уже не тот Петербург, который он так любил, а Ленинград, поэтому в произведении и фигурируют сразу два названия северной столицы. После революции 1917 года последовала реакция — ужесточение политического режима, закручивание гаек. Аресты, облавы, закрытие СМИ, смертные приговоры по одному доносу, шпиономания и последствия Гражданской войны в виде разрухи, голода, сбоев в работе всех социальных институтов — все это очень угнетало поэта и его современников. Поэтому в стихотворении звучит мотив страха перед неволей, а весь город напоминает одну большую тюрьму, где каждый житель заведомо виновен и обречен. Поэтому он и использует такой образ — «шевеля кандалами цепочек дверных». Это трагическое, предсмертное стихотворение, Мандельштаму было понятно, что жизнь кончена, потому что нет былой атмосферы и никого вокруг него:
Петербург, я еще не хочу умирать:
У тебя телефонов моих номера.
Петербург, у меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
А она все выбросила, оставив только: «Ленинград! Ленинград! Я еще не хочу умирать». Моя статья, в которой я попросил не танцевать на могилах, не разрывать их, спровоцировала скандал среди многочисленных поклонников певицы и других попсовиков, чье творчество я тоже затронул. На мой взгляд, есть какие-то святые, драматические вещи, смеяться над которыми нельзя.
Что касается дарования титула пэра — это тот же самый популизм, которого не может избежать ни один монарх, президент или премьер, и такой популизм иногда приводит к очень трагичным последствиям.
— Какую музыку стоит послушать, чтобы лучше понять британскую культуру?
— Это будет длинный список. В первую очередь «Дидону и Энея» Перселла — гимн и памятник Британии на все времена. Эту часовую барочную оперу композитор написал для своей жены. Она была, как сейчас бы сказали, классным руководителем, а опера предназначалась для класса, который ее и исполнял. Сегодня в это даже трудно поверить, потому что барочное пение — сложная вещь. Еще — симфонии Воана-Уильямса, они символ современной симфонической Англии. И, конечно, «Салют любви», о котором я упоминал в начале нашей беседы, одна из прекраснейших мелодий о любви, которую играют все скрипачи мира.
